Иветта, Лизетта, Жанетта, Жоржетта, Мюзета, Полетта, Мариэтта

Почему я такой не понятный, почему думаю не о том, о чем думают все, зачем мне такие жестокие принципы, почему меня абсолютно никто не понимает. Кто дал столько возможности думать, представлять странные картины в голове, кто сочиняет для меня все мои сны, кто придумал для меня такие жизненные принципы, кто позволил подражать писателям и поэтам, почему я сам не смог придумать для себя причины для существования, отчего я могу говорить только метафорами, эпитетами, странным глыбами инсинуаций, принуждений, сумасшествий, глупостей, обломками неумелых и надуманных пышных фраз, никому к черту не нужных и никем не понимаемых. Почему я пытаюсь впитать в себя все происходящее вокруг, смешать со всеми прочитанными книгами, отчего я такая марионетка, которая что-то делает, к чему-то стремится, но ничто не дает мне хотя бы маленького равновесия, хотя бы маленького успокоения.

Отчего я так ненавижу слово любовь. Может оттого, что эта история у многих повторялась по нескольку раз, может потому что я не переношу когда меня сравнивают с кем-то, переносят на меня то, что когда-то переносили на кого-то другого, когда меня отождествляют с чем-то другим, какой-то нарциссизм, какое-то больное самолюбие, желание владеть чем-то безраздельно — желание иметь свое определение каждого слова, каждого мотива, даже самого маленького слова или события. Отчаянное желание создать свой мир. И когда никто не хочет его создавать его, проникаясь идеей, а потом отступая под флагом невозможности и смеха. Какое-то безумное желание делать что-то не так как все, знать что-то до самого конца, владеть своей жизнью, тратиться на что-то или кого-то, рисовать, петь, читать, впитывать, поглощать, удивляться, как раньше, как в детстве. Ах, как счастливы те, кто еще ничего не знает, кому еще ничего ни от кого не надо, кто еще только все узнает, кто еще только начнет понимать.

Те, кто начал все понимать не с поражения, не с ошибки, кто начнет видеть мир не с изнанки, а с его красивой, глянцевой стороны, кто еще сможет поменять свое мнение об этом мире, обо всем окружающем, обо всех событиях. Кто поймет мир не из-за неудавшегося самоубийства, не со слезами, а так вот просто, кто попадет сначала в руки чего-то белого, яркого, мягкого, интересного, лучистого. Кто потом будет думать «во всем есть плохое, но сначала хорошее», а не наоборот.

А ведь так интересно иногда просто думать. Надумать что-то такое, такое мечтательное, красивое, родное и гениальное. Или недодумать, а просто предположить, выразить огромную идею, результат мыслей одной неумелой и кривой фразой. А потом разбиться головой о неразрешимые вопросы окружающих — а как сделать..., а вот есть же такое огромное препятствие..., а как же то, что..., мы же обязаны делать..., мы же окружены... Мы же в осаде какого-то бреда, какого-то грязного мира, где думают только где заработать денег, с кем переспать, где напиться и что еще такого сотворить.

Где каждый день начинается с маленькой смерти, с полета души, где даже маленькие сказочные отрывки — сны, бывают страшными-страшными, еще страшнее реальности. В мире, где каждый день становится только хуже и хуже предыдущего. Где окружающие обстоятельства заставляют делать то, что совсем не хочется, что противно, что ужасно и неестественно. Где каждая секунда создает, а вторая разрушает в два раза больше. Где каждый второй никому не нужен. Где у каждого свое. Ограждаясь в котором каждый чувствует себя в ложной безопасности, закрывается в своей раковине, думает о себе и о всех, рисует мечты, читает свои грезы, увлекается мыслями, переваривает все происходящее вокруг, ловит глазами каждое мельчайшее изменение мира. И все складывает в себе, в своей пыльной кладовке, в своем тайном уголке, чтобы потом унести с собой в могилу, похоронить еще при жизни, не дав увидеть света. И все эти убийства совершать под девизом — ох, мир же жесток; я не пробовал, но я думаю не получится; мне кажется — это невозможно; так до меня никто не делал, значит и у меня не получится. Каждый боится оказаться первым. Идти за кем-то легче всего, делать по примеру, значит ничего не делать.

Где все только говорят, планируют, думают, выдумывают, представляют, мечтают, соображают, имитируют. И мало кто что-то делает. Кто хоть день, месяц, год потратил на приближение к мечте?

Не хочу ничего понимать, столько знать, так остро осознавать себя. Понимать все окружающее, выворачивать себя от всей это пошлости, несуразицы, темноты, тошноты, безысходности, от этого депрессивного водоворота событий. От всего, что приносит болезненное ощущение несовершенства окружающего мира, от его нестыковок, от его смешливости, от пьяноты сознания.

Не хочу, не хочу, не хочу. Хочу сделать что-то свое, что-то красивое, улыбающееся, хочу что-то оставить от себя, хочу дарить себя, расточить себя на что-то одно, хочу сделать, сам, своими руками, хочу, чтобы получилось, свершилось, чтобы хватило сил. Чтобы кому-то это надо было. Никому не нужно то, что я сейчас делаю, никому нет дела до моей болезни информатикой и кибернетикой, кажется, что это пропасть между миром и мной. Что я такой непонятный. Порой кажется, что надо мной смеются, когда я взахлеб рассказываю о чем-то интересном для меня. Каждому из тех, до кого я дотрагивался и кто общался со мной. За исключениями, что важно и хоть как-то несомненно.