Великолепная трагедия

Эта чертова карусель раскручивается мгновенно. Ложишься, закрываешь глаза и полетело. Перед закрытыми глазами проносится череда ярких, vivid, изображений. Похоже на наркотическое опьянение или на сумасшедшее безумие. Голова немеет, разум окутывается туманом, на губах застывает bienheureux улыбка, ощущаешь легкость движений, можешь придать своему телу любую форму, позволяешь себе непозволительные обычно вещи — выкурить сигарету прямо перед сном, заснуть не обняв подушку как обычно, а положив на нее голову, послушать музыку и даже забыться сразу, без двух или трехчасовых ворочаний в постели.

Даже не нужно укрываться ничем, старая привычка спать «под чем-то» на время куда-то пропадает. И можно лежать и ощущать частью себя холодную льняную или хлопковую ткань, а другой частью потоки воздуха над собой. Без мучительных мыслей, без страха темноты, без всего ужасного. Просто ложишься и засыпаешь...

Так бывает только раз в сто лет. И за 5 минут можешь передумать и решить все проблемы, которые так упорно не решались последнюю неделю... Один великий художник так решал сложные задачи: Сальвадор Дали часто прибегал к методу тарелки и ложки. Сидя на стуле, он засыпал с зажатой между пальцами ложкой. Постепенно хватка ослабевала, ложка падала и ударялась о лежащую на полу тарелку. Возникшие во время дремоты мысли могли быть новыми идеями или решениями сложных проблем. Такое правда случается после двух трех тяжелых дней. А потом они приносят мир. А проснувшись утром, выбираешь, какой из двух прекрасных снов запомнить. Потому что два запомнить не успеешь, а так хочется, чтобы хоть одно видение осталось в памяти. Чтобы было потом чем успокаивать себя, когда надо мной опять, в который раз, сгустится тьма, станет тоскливо, униженно, брошено, холодно, безнадежно и так грустно.

...Когда любое малейшее движение станет отвечать ударом по голове. Глухим и метким ударом. До дрожи в руках, тошноты, боязни света, потери вкуса, оглушающей, пьянящей и изничтожающей все той же боли все там же. Онемевающая и покрывающаяся тонкой нитью льдинок и в то же время горячая и жгучая, горькая, странная, заворачивающая в толстый, звуконепроницаемый холст, головокружительная, фривольная, все себе позволяющая, неуправляемая и не требующая приглашения. Все она.

А потом спокойствие и тишина.

И все снова — она, чертова карусель, спокойствие и тишина. Полная Луна. И так в любом порядке и в любом количестве. И только Луна всегда вовремя, так ожидаема и так предчувственна.