Половина всех цветов мира — морские. Все остальные оттенки — чтобы хоть иногда отвлекаться от воды и бесконечности.Память обладает странными свойствами. Каждый раз вспоминая все прошедшее, невольно добавляешь к этому эмоции настоящего. Обостряешь всё вспоминаемое — и уже запоминаешь всё в новом виде. Или в более красивом и мечтательном, или в более ужасном. Через несколько лет уже и не вспомнишь, как всё происходило на самом деле. Проходите в кабинку и раздеваетесь до души, до самой живой мякоти. И в память вам останутся кусочки слепящих фотографий, спрятанных за хрустящей молнией вспышки, ослепленные глаза, с плывущими перед ними кругами и образами, трясущиеся от напряжения руки и бумажные кусочки, по толщине больше похожие на картон или билеты в кино, на которых находится постороннее видение происходящего. В голове, где-то в глубине темного вечера твоих мыслей останется другой образ, картина по другую сторону берега, а берега, как известно, равноценны и даже не понятно, где левый, а где правый берега. Это как посмотреть. Седьмого у тебя был очень холодный поцелуй, который отдавал снежинками, но согревал не меньше, чем тягучий и густой чай, в котором столько сахара, что если его вытащить из чашки и сложить на столе, то получились бы огромные горы, переливающиеся в теплой и желтой кухонной лампе. Не как снег, который даже в свете свечи или старой мотоциклетной фары, всегда отдает неимоверной белизной, как вечное сознание. С утра, когда ты только просыпаешься — весь день чистый, в нем призрачно присутствуют только сны, если у тебя хватило сил их запомнить. К вечеру от всего это белого передела остаются иногда только проталины и цветы, а иногда только черная земля. Но чаще всего остается нечто, похожее на последствия огромной катастрофы-метели, которая относит часть во вчера, а остальное отдает в соседние разделы — запахи, пространства, прикосновения. Оттуда приходит некто и своими длинными крыльями очерчивает на твоем поле то, что ему хочется. Каждый день изменяется список того, что хотелось бы сделать. И изо дня в день остаются неизменными только несколько пунктов — забраться на маяк, увидеть океан, поработать баристом в кофейне и отправиться в путешествие одному. Но в мире столько всего на двоих — столики в кафе, диванчики в кино, места в троллейбусе или автобусе. В этом плане московский трамвай очень склонен к одиночеству, слишком много я видел трамваев, в которых нельзя сесть рядом.
Когда нечего вспомнить или не хочется ничего вспоминать, то я представляю птичью стаю. Если перестать её кормить или ей станет слишком тесно, то она разлетится. И чем больше было птиц, тем сложнее будет собрать их всех обратно. Иногда даже невозможно. Потому что, кто знает, где окажется каждая птица и уже никто не сможет найти их всех. Птичья стая — это воспоминания. Они наполняют тебя, постоянно перемешиваются. Воспоминания всегда меняются. Каждую секунду. И вот тогда начинает казаться, что ты никто и ничто, потому что не можешь окинуть внутренним взглядом всего себя, понять, кто ты есть на самом деле и осознать свое прошлое. Человек это не то, что вы видите перед собой. Человек — это огромный ворох всего, что успел сделать за свою жизнь. Мне не хватает знания не моего, но похожего на меня, прошлого. Нравится идея, что кто-то из родных мог жить теми же снами и фразами, как и я. Вдруг им приходили такие же идеи и такие же мысли. Вдруг они делали похожие поступки и ошибки. Но этого, уже к сожалению, я никогда не узнаю. Как и много всего. Сегодня шел по городу и всматривался в лица прохожих насколько хватало моего плохого зрения. В какой-то момент начинаешь ощущать связь между собой и городом, показалось даже, что мы начали дышать в одной тональности — ожидаешь встретить знакомых людей, увидеть знакомые места, ловишь привычные запахи, которых тут никогда не должно было быть и никогда не будет. Когда ты просто идешь по городу, то, наверняка, тебя украдкой кто-то читает. Книги в твоих руках, слова, признания, улицы, свои-твои ладошки, хотя как свои, все же только твои, взгляды, небо и движения. Прочитай и меня, моя неуверенность. Пожалуйста. И уходи. Выкинь все и уходи.
Оставь этот мир в покое. Не забирай ничего, кроме впечатлений. Стань небом для любимой птицы. Научись иногда замечать очень обыденные вещи. Например, касание обувью пола, шелест одежды, привычные поверхности. Случается, что всё такое простое складывается так, что становится необычным, подробным и несущим что-то сверх неестественное. Как в солнечной полосе, пробивающейся сквозь листья в шесть часов вечера в сентябре месяце, проваливается весь смысл мира. Представляешь? В нежной, нервной, тоскующей полосе света до тебя долетает осознание причастности ко всему миру целиком и сразу. Пожалуйста, не смейся сильно, когда будешь это читать. Потому что я устал. Устал так сильно, что мне тяжело носить даже наручные часы. Вот в такие моменты надо попробовать полетать — всё просто, надо только зажмурить глаза, и прыгнуть, даже просто стоя на земле. И на сотую долю секунды, уверяю вас, вы ощутите полет. Впрочем, перед этим надо потренироваться. В конце концов можно дойти до такого же ощущения, как во сне, когда мы падали с воздушного шара прямо на облако деревьев. Нам не оставалось ничего сделать, кроме как просто обняться.