фотографии.

зачем ты оборачиваешься и выглядываешь из-за шторы, когда ты совсем один дома? может потому, что ты один тут не спишь?
или ты один, кто знает, что в доме живет сверток. съедающий вывернутую и влажную теплоту наших дыханий. питающийся ярким светом твоего взгляда. отбирающий ночью воду у растений и перебирающий коробку с глянцевыми фотографиями.

кошки на снимках до самого утра улыбаются мягкими улыбками, а люди прячутся к самым краям.

на самом деле внутри фотографии нет никакого пространства, в ней есть только то, что написано на обороте. звенящий отрывок прошлой вселенной.
сверток бесконечно перекатывается, движимый морскими потоками воздуха и сквозняков, от одной стены к другому окну.
он знает, что ты ничего не понимаешь. но ему не нужно никому ничего рассказывать. ему хватает просто катиться за тобой, попадая в твои воздушные потоки. он движется, пока движешься ты сам. и внимательно за тобой наблюдает.

читает тебя, придумывая, например, как тебя можно придушить — в хрустящей солёной воде, обязательно синего цвета.

—

ты идиотка и дурак.

море.

если бросить себя тебя в море, то оно перельется через край.

—

моя музыка перестала меня слушать.

кислый компот.

в конце сидит человек и пьет яблочный компот.
компот кислый, он морщится.
открывает сахарницу, а там ничего нет.
он вздыхает и идет проведать кита, который в сарае,
а кит поет.
а потом оказывается,
что все это было сочинением
которое читала учительница.
она откладывает лист бумаги
и камера переезжает
на первую парту в пустом классе,
где сидят удивленные родители.
а у них сын
мороженое яблоко.

—

руки коснутые души в золе.
нежность опасна.

кот.

если знакомится с котом в 26 то нужны быть готовым, что он увидит твои похороны.
думай, что это кот на всю жизнь.

проснуться.

потоку мыслей пришлось немного подвинуться, а потом, поморгав, исчезнуть. корабль наконец добрался до ворот больничной ограды и осматривал его мигающим взглядом. между границами больничного ограждения виднелись притушенные фары кареты скорой помощи. старого аккумулятора не хватало на всё, что от него требовалось: проблесковые маячки, фары, аппарат искусственной вентиляции легких. сейчас карета напоминала только разгруженную баржу. её облитые дождем бока блестели от дождя, а уже опустошенное нутро заливалась клубами пара. от перенапряжения и условий жестокого ограничения во времени она, казалось, тяжело дышала и внимательно оглядывала бригаду врачей. корабль мог не сомневаться, что добрался куда нужно. городских больниц в городе было только три, одна была закрыта на ремонт, во второй он уже был вчера. старая бумага газеты почти окончательно разваливалась, оставляя на руках белые и свинцовые хлопья. похоже её окончательно забыли, оставив в кармане пальто. «запасный выдох» скромно выглядывал на улицу. заголовок, скорее всего, касался последней миссии в отдаленный район антарктики.
осталось совсем немного: дойти до приемного покоя, спросить доктора ночку, подписать согласие и проснуться совсем другим человеком. уже не кораблем, а самым обычным жителем совсем другого города. с неба второй день падал дождь. от этого даже горькая гранатовая жвачка казалось полупрозрачной и терялась между зубами. старые туфли только что бросили свою привычку пахнуть нафталином, а обезумевшее от влажного воздуха пальто как только могло отстранялось от горячего корабля. прямо сейчас нужно было собраться и прыгнуть. отрывки памяти гурьбой теснились в коридоре и, толкаясь, решали в каком порядке их будут вспоминать. самой первой оказалась комната. отнюдь не потому, что она была тёплой и родной. она была тяжелой и её массы всегда хватало, чтобы придавливать какие-нибудь легкие предметы — желание выйти на прогулку, новый фильм, два тома известного романа или пару килограммов мороженого. комната как обычно воспользовалась своим преимуществом последнего убежища и вторглась в дождливую погоду околобольничного пространства.

это была самая обычная комната самого обычного листостановского дома. синие с желтыми невнятными точками обои, зеленоватый плюшевый диван, стол с чрезмерно пластиковым монитором и сломанной (по состоянию на сейчас) печатной машинкой.

незаконченное.

ты живешь со словами,
застрявшими в гландах и связках.
мечтаешь о баржах и бредишь невами,

теряясь в придуманных реках.

комната «незакрученных крышечек».

быстро свернулась
и превратилась
в комнату «незакрученных крышечек».
спится и снится, что все ограниченное
будет пролито и разлетится.

все жидкости в комнате,
пролезая сквозь трещины,
будут бродить и приятно кусаться:
за щеки, за волосы,
за кончики пальцев и кромки ногтей.

будут пытаться тебя утопить,
окружая липучим ударом.
нарисуются пятнами,
солеными солнцами,
сладкими лунами и вкусною мятой по мятой подушке.

со всех ног просыпаешься и
торопишься всё обусловить:
закрутить и защелкнуть все механизмы,
бутыли и контейнеры, спреи и банки.
сдираешь подушечки пальцев,
ногтями скрипишь по стеклу,
тоскливому стону не доверяя,
все проверяешь не раз.
а позже..., слоями потерянной кожи болея,
спокойный уходишь и спишь до обеда
под тёплым присмотром недопитого чая.

2ооо

в две тысячи кадров фотоальбом
у тебя отберут и закроют в палате.
один шаг до свободы оставят,
одно безысходное обстоятельство —————————
вспомнить все фотографии,
тон каждого снимка.
в порядке, в котором ты жизни свои и горячности
скурпулёзно хронологировала.
вечность в подсказку оставят,
может даже звонить разрешат.
напомнят, что нежность опасна,
а многообразность — лютый твой враг.

сверток.

умрите меня, громкие улицы;
держите, меня ниспадающего.
всего заверните в страницы
старых слепков и копий прежнего.

по годам разделите на главы
давно недействительный сверток,
влейте бумажные сплавы
в метро, в пассажиропоток.

разнесут меня жители быстро,
по районам, вагонам и багажам.
буду каждое новое утро
находить себя в новых местах.

поздравление.

твоя огромность и бесконечность не оставляет быть спокойным.
взлетает и уносит за обратную луну нестандартностью и очень внутренней красивостью.
не теряй себя и не отпускай — впереди твои вечности и зимы, создавшие тебя и любящие тебя бесконечно и беспрестанно.

книга.

неимоверно.
неизмерено.
неизменно.
листала.
устала:
меня узнавать перестала.

нотки.
нитки:
внутри.
не убирай.
не умирай.
и, пожалуйста, не замирай.

холод.

от руки до руки — шерстяные носки, финлепсин, пралине и юбки.

по умолчанию.

предельно простая и немного уникальная.